Единожды солгавшая - Страница 18

Она солгала ему о нескольких вещах. О своей семье и о своем происхождении.

— Это совсем другое. Моя семья была не такой, как твоя, а я думала, что ты бы предпочел иметь дело с женщиной одного с тобой круга.

Это ему было понятно. Он мог бы простить ее, если бы она сама призналась, что солгала ему о своей семье. Но он услышал правду не от нее, а от Никки. Невестка, узнав о его романе с Авой, забеспокоилась и навела о ней справки. Все говорило о„. том, что Ава была бедной девушкой, которая стремилась найти состоятельного мужа. Ее ложь только подтверждала это.

— Я была тогда юной и позже открыла тебе всю правду.

Слишком поздно. Он не смог поверить, что Ава не услышала в то утро их с Никки разговор на террасе.

— Это несущественно.

— Существенно. Ты считаешь, что по этой причине я спала со Ставросом.

Кристос поспешно поставил свой бокал, поборов искушение швырнуть его в стену. У него не выходила из головы ненавистная картина: Ава с его братом.

— Довольно. Уходи.

— Нет.

— Нет?

— Кристос, я буду настаивать на своем. Я хочу, чтобы у нас был настоящий брак, настоящая семья с Тео, а этого не получится, если ты не будешь доверять мне.

— Хорошо, давай сделаем анализ на отцовство.

— Неужели ты поверил бы анализу больше, чем моему слову? — спросила она с грустью, тронувшей его, хотя он попытался сделать вид, что не заметил этого.

— Ава...

— Ладно, забудь. Мы не будем делать анализ на отцовство. Я больше не хочу этого. Я собираюсь убедить тебя в том, что ты ошибаешься.

— Как ты это сделаешь? Ставроса нет в живых. Я никогда не смогу спросить брата о том, что происходило между вами двумя.

— Ты никогда не спрашивал его об этом?

— Напрямую нет. Но он ничего не отрицал, когда мы поссорились из-за тебя.

Кристос сказал тогда Ставросу, что они умерли друг для друга, и покинул Миконос и Грецию. Он проводил большую часть времени в деловых поездках, стараясь настолько занять себя, чтобы не иметь возможности думать о том, какая огромная травма нанесена ему случившимся.

— О, Кристос...

Он не хотел, чтобы она жалела его.

— Каким способом ты собираешься убедить меня?

— Постараюсь, чтобы ты увидел во мне ту женщину, которой я являюсь на самом деле. Я никогда не могла бы предать тебя и ни перед чем не остановлюсь, чтобы убедить тебя в этом.

Ава не представляла, что потерял Кристос после того, как она уехала в Америку. Жизнь их обоих была сломана ложью Ставроса. Сначала тот солгал Никки, а когда та поведала обо всем Кристосу, солгал и своему брату.

Кристос видел Аву наедине со Ставросом не один раз. Таким образом она служила прикрытием для своего хозяина и его любовницы, считая тогда эту свою роль... не то чтобы невинной, но необходимой.

Убедить Кристоса в том, что он может доверять ей, было непросто. Ава не заблуждалась на сей счет. Всю свою жизнь она притворялась той, кем не была на самом деле, рисуя маленький жалкий автофургон, в котором выросла, большим фермерским домом.

Она так много лгала о том, откуда она родом, что не хотела смотреть в лицо правде. Но это было в прошлом. Тео никогда не встречался с дедушкой и бабушкой по материнской линии и никогда не встретится. Ее отец выставил ее из автофургона, когда она оказалась беременной и безработной.

— Мне никогда не нравилось мое происхождение, — сказала она спокойно. — И я никогда бы не встретила тебя, если бы не придумала себе другую родословную. Поэтому я не собираюсь извиняться за это. Возможно, лучше бы я вообще не говорила о своей семье.

— Я не стал бы судить о тебе по твоей семье. Но лгать о том, откуда ты... этого я не понимаю. Черт, я так надеюсь, что никто не станет судить обо мне по моему отцу! Он сводит меня с ума.

Ава покачала головой. Легкая улыбка тронула ее губы.

— Все мужчины в семье Теакисов должны идти своим собственным путем.

— Верно. Но ты-то убежала не ради этого.

— Нет. Я выросла в потрепанном автофургоне, который стоял где-то на задворках. У нас никогда не было денег.

— Деньги не играют никакой роли, — сказал Кристос.

— Если они у тебя есть. Если их нет — это то, о чем только и говорят.

— Не пойму, какое отношение деньги имеют к моему доверию тебе, — сказал он.

Ава сделала глубокий вдох. Вряд ли он поймет. Но у нее есть выбор. Можно либо по-прежнему избегать разговоров о том, как она росла, и никогда не добиться доверия Кристоса, либо постепенно разрушать барьеры.

Глубоко вздохнув, Ава сказала:

— Я ненавижу тот период моего прошлого. Поэтому я лгала — не только тебе, но и себе тоже.

Кристос снова налил себе скотча в стакан и выпил залпом.

— Ты лжешь сама себе?

— А ты нет?

Он покачал головой.

— Нет. Я постоянно вижу свои слабости.

— Какие слабости? Он пожал плечами.

— Поговорим о тебе.

— О каких отношениях может идти речь, если говорить буду я одна?

— Мы можем начать с тебя. Когда ты... как ты там сказала? А, да. Когда ты позволишь мне увидеть в тебе ту женщину, которой являешься на самом деле, тогда мы сможем покопаться и в моей душе.

— Ты бываешь надменным, — сказала Ава.

— Уже слышал.

Он подошел к ней, и она увидела его обнаженную грудь под рубашкой, которую он так и не застегнул снова.

— Посмотри мне в глаза, — произнес Кристос. Она подняла голову и с удивлением увидела его серьезный взгляд.